3 апреля 2023
«Певец движения, механизмов, влюбленный в самолеты и космос»
4 апреля 2023
Алиса Лабас и Наиля Рустаева в эфире программы «Действующие лица» на радио «Культура»
22 марта 2023
Как в работах Александра Лабаса сочетаются фаустовский мотив "Остановись, мгновенье!" и модернистское увлечение скоростью
21 марта 2023
Выставка "Александр Лабас. Неизвестные портреты" – в Мастерской Петра Фоменко
17 марта 2023
В Москве покажут неизвестные портреты гения русского авангарда Александра Лабаса
14 октября 2022
Свет далеких планет: выставка «Фантазии Александра Лабаса» в Петербурге
13 января 2022
Космические фантазии Александра Лабаса в Петербурге
11 октября 2022
Космические фантазии
10 октября 2022
Космические фантазии Александра Лабаса: что смотреть на новой выставке авангардиста
12 октября 2022
Герои "Дюны". В Петербурге показывают "Фантазии Александра Лабаса"
4 октября 2022
"Фантазии Александра Лабаса" можно увидеть в Санкт-Петербурге
3 октября 2022
В Санкт-Петербурге открылась выставка работ экспрессиониста Александра Лабаса
Космические фантазии Александра Лабаса в Петербурге
13 октября 2022
В Музее искусства Санкт-Петербурга XX–XXI веков открыта выставка «Фантазии Александра Лабаса». Это графические работы художника-авангардиста, которые ранее никогда не выставлялись в Cеверной столице.
Больше десяти лет назад «космические» работы Александра Лабаса показывали на выставке в Московском музее современного искусства, но проект в Северной столице отличается и по содержанию, и по оформлению экспозиции. Залы Музея искусства Санкт-Петербурга XX–XXI веков превратились в своеобразный кабинет, или, лучше сказать, лабораторию художника-мечтателя, иногда больше похожего на ученого, постаравшегося зафиксировать на бумаге невероятные космические явления и образы неземных существ. Архитекторы экспозиции выбрали главным цветом насыщенный синий, а в одном из залов стена превратилась в мерцающее небо с отверстиями, заглядывая в которые, словно подсматриваешь за жизнью других планет и их жителей.
Выставка включает графические работы художника-авангардиста, которые ранее никогда не выставлялись в Санкт-Петербурге. По словам организаторов проекта, им хотелось показать Лабаса как романтического созерцателя, увлеченного живописца и мечтательного графика. Работы, хранящиеся в семье художника, предоставил на выставку Фонд сохранения художественного и культурного наследия живописцев Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Возглавляет фонд внучка художников Алиса Лабас, которая так говорит о проекте и о своем дедушке: «Зрителю всегда интересно приоткрыть дверь в мастерскую художника, и предстоящая выставка вполне даст возможность посетителю стать частью творческого процесса. Главными темами в творчестве Лабаса всегда были стремительный бег и полет разнообразных самодвижущихся механизмов XX века. Но еще Лабаса вдохновляли пророчества Циолковского. Он мечтал о межпланетных путешествиях и исследовательских станциях на Луне и, кстати, никогда не скрывал своего убеждения в том, что в бесконечном космосе можно встретить вариации земной породы человечества».
Ключевыми на выставке стали работы 1960–1970-х годов — фантазии о будущем, о космических открытиях и безграничных пространствах. Например, из цикла «Цветовые композиции», большинство рисунков из которого построено на взаимодействии цветных пятен, кругов и витиеватых линий, напоминающих о причудливости и непредсказуемости человеческой мысли. Серия «Жители отдаленных планет» расскажет посетителям выставки о странных антропоморфных существах, которые могли бы стать персонажами какой-нибудь межгалактической саги. А в работах из серии «Фантазии» живут биоморфные существа-симбиоты.
Организаторы проекта вспоминают слова самого Лабаса, сказанные столетие назад: «…В чем я уверен, так это в том, что с каждым десятилетием мои работы будут более и более понятны, ну а через 50 или 100 лет — вот тогда они зазвучат в полную силу, и все увидят в них наше время…» Сбылись ли мечты и фантазии художника-экспериментатора, можно проверить на выставке
Автор: Наталия Крючкова
Больше десяти лет назад «космические» работы Александра Лабаса показывали на выставке в Московском музее современного искусства, но проект в Северной столице отличается и по содержанию, и по оформлению экспозиции. Залы Музея искусства Санкт-Петербурга XX–XXI веков превратились в своеобразный кабинет, или, лучше сказать, лабораторию художника-мечтателя, иногда больше похожего на ученого, постаравшегося зафиксировать на бумаге невероятные космические явления и образы неземных существ. Архитекторы экспозиции выбрали главным цветом насыщенный синий, а в одном из залов стена превратилась в мерцающее небо с отверстиями, заглядывая в которые, словно подсматриваешь за жизнью других планет и их жителей.
Выставка включает графические работы художника-авангардиста, которые ранее никогда не выставлялись в Санкт-Петербурге. По словам организаторов проекта, им хотелось показать Лабаса как романтического созерцателя, увлеченного живописца и мечтательного графика. Работы, хранящиеся в семье художника, предоставил на выставку Фонд сохранения художественного и культурного наследия живописцев Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Возглавляет фонд внучка художников Алиса Лабас, которая так говорит о проекте и о своем дедушке: «Зрителю всегда интересно приоткрыть дверь в мастерскую художника, и предстоящая выставка вполне даст возможность посетителю стать частью творческого процесса. Главными темами в творчестве Лабаса всегда были стремительный бег и полет разнообразных самодвижущихся механизмов XX века. Но еще Лабаса вдохновляли пророчества Циолковского. Он мечтал о межпланетных путешествиях и исследовательских станциях на Луне и, кстати, никогда не скрывал своего убеждения в том, что в бесконечном космосе можно встретить вариации земной породы человечества».
Ключевыми на выставке стали работы 1960–1970-х годов — фантазии о будущем, о космических открытиях и безграничных пространствах. Например, из цикла «Цветовые композиции», большинство рисунков из которого построено на взаимодействии цветных пятен, кругов и витиеватых линий, напоминающих о причудливости и непредсказуемости человеческой мысли. Серия «Жители отдаленных планет» расскажет посетителям выставки о странных антропоморфных существах, которые могли бы стать персонажами какой-нибудь межгалактической саги. А в работах из серии «Фантазии» живут биоморфные существа-симбиоты.
Организаторы проекта вспоминают слова самого Лабаса, сказанные столетие назад: «…В чем я уверен, так это в том, что с каждым десятилетием мои работы будут более и более понятны, ну а через 50 или 100 лет — вот тогда они зазвучат в полную силу, и все увидят в них наше время…» Сбылись ли мечты и фантазии художника-экспериментатора, можно проверить на выставке
Автор: Наталия Крючкова
Свет далеких планет: выставка «Фантазии Александра Лабаса» в Петербурге
14 октября 2022
Музей искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков показывает графику легендарного художника, которую никогда не видели в Северной столице.
Александр Лабас — удивительный и парадоксальный автор. Изображавший дирижабли, самолеты, метро, а позже — жителей далеких планет, он воплотил в своих работах стремления XX века, подарившего нам сумасшедшие скорости и оторвавшего нас от земли. При этом художник не был «громокипящим», как певец революции Владимир Маяковский, которого Лабас нередко видел шагающим по Кузнецкому мосту. Не был он и монументальным, как «большой корабль, взявший курс в будущее» — Александр Дейнека, к которому Лабас относился тепло: писал, что если б Дейнека не разменивался по мелочам, не равнялся на «маленьких и ничтожных людей», то стал бы крупнейшим художником нашего времени. И все же именно Александр Лабас, ровесник века (он родился в 1900-м), вошел в историю как тихий, но бесспорный новатор.
Впрочем, XX столетие запомнилось не только взлетами: были и ужасы, и чистки, и забвение — Лабас, объявленный в 1930-е формалистом, хлебнул горя сполна. «Раиса Идельсон, моя бабушка, писала: «Мы были чудно молоды / На грани двух эпох, / Таранили нас молоты, / Крошили дух до крох. Мы стали кучкой вредною / Испуганных калек, / Когда пришел победно он — / Двадцатый страшный век!», — рассказала журналистам Алиса Лабас. — Однако Лабас, несмотря на безденежье, обвинения в формализме, все равно продолжал творить: ему это было интересно».
Алиса Лабас — президент Фонда сохранения художественного и культурного наследия живописцев Александра Лабаса и Раисы Идельсон, основанного в 2017-м. А еще она внучка легендарной пары. Раиса Идельсон была не только поэтом, но и художником: ее работы показывали 6 лет назад на выставке в московской галерее Artstory — вместе с произведениями Лабаса, а также Роберта Фалька, ее первого мужа. Нынешний проект, организованный при участии Фонда, — «Фантазии Александра Лабаса» — представляет работы, хранящиеся в семье художника. Экспозиция отсылает к теме космоса и межгалактических странствий. Лабас изображал всполохи красок — будто мерцание далеких галактик или взрывы сверхновой (цикл «Цветовые композиции»). А также рисовал гостей из других миров: диковинных антропоморфных существ — то ли брейгелевских персонажей, то ли египетских богов; а еще — гигантских роботов (серии «Жители отдаленных планет» и «Фантазии»).
Выставка проходит в двух залах: в кобальтово-синем пространстве, словно в вечернем небе, мерцают «звезды» — небольшие графические работы (в экспозиции есть также вещь, написанная маслом). В одной из стен проделаны дырочки, и, заглянув в них, можно рассмотреть другие рисунки: выражение «видеть большое в малом» получает материальное воплощение (архитекторы Сергей Падалко и Игорь Мусанов). Музей искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков, расположенный в старинном здании на канале Грибоедова, радушно принял московского гостя. Как правило, здесь показывают художников, связанных с городом на Неве: музей работает с 2015 года, однако его коллекции в 8 тысяч экспонатов уже 30 лет. Ее начали собирать еще в 90-е с подачи Анатолия Собчака, мечтавшего о музее современного искусства.
— Мы рады показать мечтателя, романтика, одного из основателей русского авангарда среди наших петербургских художников, — рассказала журналистам директор музея Марина Джигарханян. — Лабас писал, что все несправедливости XX века оправдываются его величием. И когда смотришь на его космические фантазии, поневоле задумываешься — через какие сложности пришлось пройти художнику. Сейчас ситуация очень турбулентная — однако в любые времена хватает сложностей, не бывает гладкой спокойной жизни. Лабас, несмотря ни на что, сохранял в себе мечту, надежду на будущее.
Изображенные на его работах ящеры и люди «с песьими головами» кажутся сошедшими со страниц средневекового бестиария или же заглянувшими к нам из будущего, куда художник-визионер, очевидно, имел доступ. Тема полета и свободного движения захватила Лабаса еще в 1920-е, в эпоху расцвета русского космизма. В то время межпланетные путешествия еще казались сказкой: едва поднялись в небо первые пассажирские самолеты — какой уж там космос. Мечтать о преодолении гравитации могли лишь безумцы вроде Константина Циолковского или Юрия Кондратюка, писавшего в 1929-м о завоевании межпланетных пространств и не увидевшего это наяву: он погиб на фронте в 1942-м. В ряду отчаянных мечтателей был и Александр Лабас, который, кстати, не просто рисовал дирижабли и самолеты, но и стал одним из первых авиапутешественников. Он писал: «Я помню, что испытал гордость за человека, который поднялся в воздух, победил природу и осуществил грезы Леонардо да Винчи. Ни в какой академии, ни в какой школе не учили художника, как надо писать эти чувства и ощущения преодоления пространства с большой скоростью, какими красками писать, как ими управлять. Меня это увлекло, и я искал способы, как это выразить». И хотя попал в авиакатастрофу — о чем подробно рассказал в воспоминаниях — аэрофобией не заболел: добравшись до Харькова — изначальной цели путешествия — вернулся в Москву, разумеется, на самолете.
Лабас явно опередил свое время: в 1936-м, расписывая стену Московского дома пионеров и октябрят, он изобразил «Город будущего» и «Полет на Луну». Работы, показанные на петербургской выставке, сделаны позже, в 1960-1970-е, и под влиянием новых реалий: запуска первого искусственного спутника Земли, полета человека в космос… Но, очевидно, импульс его творчеству был задан еще в 20-е. «Современными детьми космос воспринимается как данность. Но ведь Лабас взрослел в то время, когда ездили на телегах, — представляете, как все изменилось за время его жизни», — отметила Алиса Лабас. Художник и сам писал: «Сегодня, после фантастически быстрого завоевания космоса, высадки человека на Луну, даже не верится, что в начале века все было в самом зачаточном состоянии, только начинались авиация, телефон, автомобильный транспорт, а о радио и телевидении даже разговоров не было. Все, что сегодня мы видим и знаем в технике и науке, трудно было представить в начале века даже людям с самым богатым воображением». В 1981-м Лабас удивлялся: «Дело идет к тому, что в следующем месяце мне исполнится 81 год. Это поразительно. Никогда, при всем моем воображении, а его у меня, слава Богу, всегда было в достатке, я не мог себя представить в 1981 году». А еще восклицал: «Как бы мне хотелось дожить до 2000 года, но, конечно, со способностью видеть, чувствовать, переживать, что уже очень трудно, почти невозможно».
Многие считали 2000-й важным рубежом, преодолев который человечество уже никогда не будет прежним. Однако Лабас, ушедший из жизни в 1983-м, не успел увидеть всех изменений. Иначе удивился бы: насколько время замедлилось по сравнению с бурным XX веком, когда наука и техника меняли нашу жизнь год от года. Хотя, возможно, как настоящий визионер, Александр Лабас предвидел и такой поворот. Не случайно его пришельцы и жители далеких планет изображены антропоморфными: как бы высоко нас ни уносили самолеты и космические корабли, как бы глубоко под землю ни спускались эскалаторы метро, все равно — главное, что предстоит человеку, — это встреча с самим собой.
Автор: Ксения Воротынцева
Александр Лабас — удивительный и парадоксальный автор. Изображавший дирижабли, самолеты, метро, а позже — жителей далеких планет, он воплотил в своих работах стремления XX века, подарившего нам сумасшедшие скорости и оторвавшего нас от земли. При этом художник не был «громокипящим», как певец революции Владимир Маяковский, которого Лабас нередко видел шагающим по Кузнецкому мосту. Не был он и монументальным, как «большой корабль, взявший курс в будущее» — Александр Дейнека, к которому Лабас относился тепло: писал, что если б Дейнека не разменивался по мелочам, не равнялся на «маленьких и ничтожных людей», то стал бы крупнейшим художником нашего времени. И все же именно Александр Лабас, ровесник века (он родился в 1900-м), вошел в историю как тихий, но бесспорный новатор.
Впрочем, XX столетие запомнилось не только взлетами: были и ужасы, и чистки, и забвение — Лабас, объявленный в 1930-е формалистом, хлебнул горя сполна. «Раиса Идельсон, моя бабушка, писала: «Мы были чудно молоды / На грани двух эпох, / Таранили нас молоты, / Крошили дух до крох. Мы стали кучкой вредною / Испуганных калек, / Когда пришел победно он — / Двадцатый страшный век!», — рассказала журналистам Алиса Лабас. — Однако Лабас, несмотря на безденежье, обвинения в формализме, все равно продолжал творить: ему это было интересно».
Алиса Лабас — президент Фонда сохранения художественного и культурного наследия живописцев Александра Лабаса и Раисы Идельсон, основанного в 2017-м. А еще она внучка легендарной пары. Раиса Идельсон была не только поэтом, но и художником: ее работы показывали 6 лет назад на выставке в московской галерее Artstory — вместе с произведениями Лабаса, а также Роберта Фалька, ее первого мужа. Нынешний проект, организованный при участии Фонда, — «Фантазии Александра Лабаса» — представляет работы, хранящиеся в семье художника. Экспозиция отсылает к теме космоса и межгалактических странствий. Лабас изображал всполохи красок — будто мерцание далеких галактик или взрывы сверхновой (цикл «Цветовые композиции»). А также рисовал гостей из других миров: диковинных антропоморфных существ — то ли брейгелевских персонажей, то ли египетских богов; а еще — гигантских роботов (серии «Жители отдаленных планет» и «Фантазии»).
Выставка проходит в двух залах: в кобальтово-синем пространстве, словно в вечернем небе, мерцают «звезды» — небольшие графические работы (в экспозиции есть также вещь, написанная маслом). В одной из стен проделаны дырочки, и, заглянув в них, можно рассмотреть другие рисунки: выражение «видеть большое в малом» получает материальное воплощение (архитекторы Сергей Падалко и Игорь Мусанов). Музей искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков, расположенный в старинном здании на канале Грибоедова, радушно принял московского гостя. Как правило, здесь показывают художников, связанных с городом на Неве: музей работает с 2015 года, однако его коллекции в 8 тысяч экспонатов уже 30 лет. Ее начали собирать еще в 90-е с подачи Анатолия Собчака, мечтавшего о музее современного искусства.
— Мы рады показать мечтателя, романтика, одного из основателей русского авангарда среди наших петербургских художников, — рассказала журналистам директор музея Марина Джигарханян. — Лабас писал, что все несправедливости XX века оправдываются его величием. И когда смотришь на его космические фантазии, поневоле задумываешься — через какие сложности пришлось пройти художнику. Сейчас ситуация очень турбулентная — однако в любые времена хватает сложностей, не бывает гладкой спокойной жизни. Лабас, несмотря ни на что, сохранял в себе мечту, надежду на будущее.
Изображенные на его работах ящеры и люди «с песьими головами» кажутся сошедшими со страниц средневекового бестиария или же заглянувшими к нам из будущего, куда художник-визионер, очевидно, имел доступ. Тема полета и свободного движения захватила Лабаса еще в 1920-е, в эпоху расцвета русского космизма. В то время межпланетные путешествия еще казались сказкой: едва поднялись в небо первые пассажирские самолеты — какой уж там космос. Мечтать о преодолении гравитации могли лишь безумцы вроде Константина Циолковского или Юрия Кондратюка, писавшего в 1929-м о завоевании межпланетных пространств и не увидевшего это наяву: он погиб на фронте в 1942-м. В ряду отчаянных мечтателей был и Александр Лабас, который, кстати, не просто рисовал дирижабли и самолеты, но и стал одним из первых авиапутешественников. Он писал: «Я помню, что испытал гордость за человека, который поднялся в воздух, победил природу и осуществил грезы Леонардо да Винчи. Ни в какой академии, ни в какой школе не учили художника, как надо писать эти чувства и ощущения преодоления пространства с большой скоростью, какими красками писать, как ими управлять. Меня это увлекло, и я искал способы, как это выразить». И хотя попал в авиакатастрофу — о чем подробно рассказал в воспоминаниях — аэрофобией не заболел: добравшись до Харькова — изначальной цели путешествия — вернулся в Москву, разумеется, на самолете.
Лабас явно опередил свое время: в 1936-м, расписывая стену Московского дома пионеров и октябрят, он изобразил «Город будущего» и «Полет на Луну». Работы, показанные на петербургской выставке, сделаны позже, в 1960-1970-е, и под влиянием новых реалий: запуска первого искусственного спутника Земли, полета человека в космос… Но, очевидно, импульс его творчеству был задан еще в 20-е. «Современными детьми космос воспринимается как данность. Но ведь Лабас взрослел в то время, когда ездили на телегах, — представляете, как все изменилось за время его жизни», — отметила Алиса Лабас. Художник и сам писал: «Сегодня, после фантастически быстрого завоевания космоса, высадки человека на Луну, даже не верится, что в начале века все было в самом зачаточном состоянии, только начинались авиация, телефон, автомобильный транспорт, а о радио и телевидении даже разговоров не было. Все, что сегодня мы видим и знаем в технике и науке, трудно было представить в начале века даже людям с самым богатым воображением». В 1981-м Лабас удивлялся: «Дело идет к тому, что в следующем месяце мне исполнится 81 год. Это поразительно. Никогда, при всем моем воображении, а его у меня, слава Богу, всегда было в достатке, я не мог себя представить в 1981 году». А еще восклицал: «Как бы мне хотелось дожить до 2000 года, но, конечно, со способностью видеть, чувствовать, переживать, что уже очень трудно, почти невозможно».
Многие считали 2000-й важным рубежом, преодолев который человечество уже никогда не будет прежним. Однако Лабас, ушедший из жизни в 1983-м, не успел увидеть всех изменений. Иначе удивился бы: насколько время замедлилось по сравнению с бурным XX веком, когда наука и техника меняли нашу жизнь год от года. Хотя, возможно, как настоящий визионер, Александр Лабас предвидел и такой поворот. Не случайно его пришельцы и жители далеких планет изображены антропоморфными: как бы высоко нас ни уносили самолеты и космические корабли, как бы глубоко под землю ни спускались эскалаторы метро, все равно — главное, что предстоит человеку, — это встреча с самим собой.
Автор: Ксения Воротынцева
Космические фантазии
11 октября 2022
Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич рассказывает, какие серии работ художника будут представлены в Санкт-Петербурге.
В Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков открылась камерная, но очень эффектная выставка «Фантазии Александра Лабаса». Как нетрудно понять из названия, выставка посвящена работам Александра Лабаса (1900-1983 годы). Александр Аркадьевич был одним из основателей Общества станковистов (ОСТа), учеником Казимира Малевича, Василия Кандинского и Петра Кончаловского.
Вообще его считали, помню, своего рода «передатчиком традиций русского авангарда». Он преподавал во ВХУТЕМАСе, а в 1930-е работал как театральный художник: как и многих авангардистов, его обвиняли в формализме, и выставляться не позволяли. Только в 1976 году в Москве прошла первая персональная выставка Лабаса.
Нынешний проект составили работы, которые в Петербурге раньше не экспонировали. Они хранятся в семье художника, принадлежат Фонду Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Говорит Алиса Лабас, внучка художника, соорганизатор фонда и куратор выставки: «Нам очень интересно было привести для петербуржцев именно такого Лабаса — неизвестного, из мастерской, из его творческой лаборатории; и для любимого дедушкой петербургского зрителя приоткрыть завесу в эту мастерскую, чтобы люди могли увидеть его эксперименты, исследования. Работы, представленные на выставке, датируются несколькими десятилетиями. Поэтому можно видеть эволюцию творчества художника. И не только в портретной сфере, в сфере изучения инопланетных жителей, но и цветовые композиции, которые впоследствии будут влиять на все работы художника».
В экспозиции представлено сразу несколько серий Лабаса. Среди них «Цветовые композиции», «Жители отдаленных планет» и, собственно, «Фантазии». Большинство показанных композиций представляют размышления художника о полетах в космос, межзвездных путешествиях, инопланетных жителях. Интересно, что создавались, вернее, «выдумывались» эти композиции художником практически одновременно с началом освоения космического пространства.
Алиса вспоминает слова дедушки: «В чем я уверен, так это в том, что с каждым десятилетием мои работы будут более и более понятны. А через 50 или 100 лет — вот тогда они зазвучат в полную силу, и все увидят в них наше время».
Автор: Дмитрий Буткевич.
В Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков открылась камерная, но очень эффектная выставка «Фантазии Александра Лабаса». Как нетрудно понять из названия, выставка посвящена работам Александра Лабаса (1900-1983 годы). Александр Аркадьевич был одним из основателей Общества станковистов (ОСТа), учеником Казимира Малевича, Василия Кандинского и Петра Кончаловского.
Вообще его считали, помню, своего рода «передатчиком традиций русского авангарда». Он преподавал во ВХУТЕМАСе, а в 1930-е работал как театральный художник: как и многих авангардистов, его обвиняли в формализме, и выставляться не позволяли. Только в 1976 году в Москве прошла первая персональная выставка Лабаса.
Нынешний проект составили работы, которые в Петербурге раньше не экспонировали. Они хранятся в семье художника, принадлежат Фонду Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Говорит Алиса Лабас, внучка художника, соорганизатор фонда и куратор выставки: «Нам очень интересно было привести для петербуржцев именно такого Лабаса — неизвестного, из мастерской, из его творческой лаборатории; и для любимого дедушкой петербургского зрителя приоткрыть завесу в эту мастерскую, чтобы люди могли увидеть его эксперименты, исследования. Работы, представленные на выставке, датируются несколькими десятилетиями. Поэтому можно видеть эволюцию творчества художника. И не только в портретной сфере, в сфере изучения инопланетных жителей, но и цветовые композиции, которые впоследствии будут влиять на все работы художника».
В экспозиции представлено сразу несколько серий Лабаса. Среди них «Цветовые композиции», «Жители отдаленных планет» и, собственно, «Фантазии». Большинство показанных композиций представляют размышления художника о полетах в космос, межзвездных путешествиях, инопланетных жителях. Интересно, что создавались, вернее, «выдумывались» эти композиции художником практически одновременно с началом освоения космического пространства.
Алиса вспоминает слова дедушки: «В чем я уверен, так это в том, что с каждым десятилетием мои работы будут более и более понятны. А через 50 или 100 лет — вот тогда они зазвучат в полную силу, и все увидят в них наше время».
Автор: Дмитрий Буткевич.
Космические фантазии Александра Лабаса: что смотреть на новой выставке авангардиста
10 октября 2022
До 13 ноября в Санкт-Петербурге в Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков на набережной канала Грибоедова проходит выставка «Фантазии Александра Лабаса». Forbes Life поговорил с семьей художника о том, как авангардист отражал свое настоящее и прогнозировал будущее и что происходит с наследием знаменитого живописца
Авангардист Александр Лабас известен как певец революции, скоростей и технического прогресса. Но его поздние работы 1960-1980-х годов представляют художника лишенным иллюзий футурологом, изображающим исход человечества с Земли в космос и появление смешанной расы без утопического идеализма. Именно работы этого позднего периода показывают в Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков.
Работы на выставку представил Фонд Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Впервые космические фантазии Александра Лабаса показывали в 2010 году в Москве в Музее современного искусства. В этот раз выставлены не только виды покоренного космоса, новые миры и инопланетные создания, но и потомки будущей колонизации — созданий-мутантов и технологических монстров, то ли плененных, то ли пленивших человечество.
Наследники художника говорят, что сегодня Александр Лабас открыт не до конца. Интерес к его творчеству устойчиво растет, расширяется круг коллекционеров. С наследием художника работают два фонда. Один фонд основан наследницей по завещанию Ольгой Бескиной-Лабас. Другой, Фонд сохранения культурного и художественного наследия живописцев Александра Лабаса и Раисы Идельсон, — наследниками по закону, внучкой художника Алисой Лабас и вдовой сына художника Раймондой Лабас.
Выставку открывает работа 1983 года «Сон биолога», написанная художником в его последнее лето на даче. Маленькая внучка Алиса словно кэролловская героиня дремлет на стуле, а над ее головой в гигантском пузыре вращаются не то увеличенные виды молекул, не то планеты ярких, неоновых, практически поп-артовых цветов.
О том, как ровесник эпохи, художник Александр Лабас отражал свое настоящее и прогнозировал будущее, как работать с наследием художника, рассказывают его наследники — Раймонда Лабас (вдова сына художника, биолога Юлия Лабаса) и внучка Алиса Лабас.
— Судя по рисункам, представленным на выставке, Александр Лабас не терял веры в технический прогресс и эволюцию. Но большого оптимизма по поводу человеческой расы, похоже, не испытывал.
Раймонда Лабас: Александр Лабас интересовался прогрессом, доверял ему, воспевал его. Внутри него кипела огромная сила, чувствовалась мощь сильной личности. Он смело, без иллюзий смотрел в настоящее и будущее. Но оптимистом его не назовешь.
— В поздних работах Александра Лабаса яркий, космический, буквально поп-артовский цвет. Их не сравнить с нежными акварелями 1920-1930-х годов, где даже аэростаты написаны лирично и нежно.
Раймонда Лабас: Этот новый свет появился и в космических сюжетах, и даже в пейзажах. В 2008 году я делала выставку Александра Лабаса в Академии художеств. И предложила название — «Светлая живопись». Даже масло у Лабаса выглядит светло и тонко, как акварель.
— На чем художник строил свои футуристические прогнозы? Он дружил с учеными, следил за ходом научной мысли?
Раймонда Лабас: Он на равных разговаривал со своим сыном-биологом. Его всерьез интересовали биология и музыка. В мастерской Лабаса я впервые услышала Шнитке.
— В 1976-м году в Доме художника на Кузнецком Мосту открылась большая выставка Лабаса. По сути это было возвращение имени. У Лабаса не было выставок с 1940-х годов. Как это происходило?
Раймонда Лабас: Нельзя сказать, что это было возвращение из забвения. К тому времени работы Лабаса хранились в коллекциях десятков музеев по всему миру. С 1960-х годов он принимал участие в выставках, активно работал. Помню, как на выставке в Праге пропали работы, но страховая компания заплатила компенсацию.
Ретроспектива 1976 года действительно была первой масштабной сольной выставкой Александра Лабаса. Художник скрупулезно готовил выставку: сам создал макеты выставочных залов, проводил выбор работ, что-то дописывал, восстанавливал, лично определял развеску. Я приходила в мастерскую, наблюдала за работой, в чем-то помогала.
— Фонд Александра Лабаса и Раисы Идельсон (второй жены художника, матери его сына Юлия) был создан вами в 2017 году. В чем его основная задача?
Алиса Лабас: Мама разбирала работы после смерти дедушки, много лет изучала его архив, провела множество выставок. Фонд занимается сохранением, изучением и популяризацией наследия художников Александра Лабаса и Раисы Идельсон.
В 2016 году в галерее Artstory мы открыли выставку «Мясницкая, 21. Перекрестки судеб. Раиса Идельсон, Роберт Фальк, Александр Лабас, Александр Родченко». Мясницкая, 21 — это адрес, где располагались мастерские и учебные аудитории ВХУТЕМАСа. В мастерской Фалька, позднее Лабаса, Раиса Идельсон с сестрой и сыном прожила много лет.
Фонд дает нам дополнительный инструмент для выставочной, издательской и экспертной деятельности. Ведь при работе с наследием живописцев неизменно возникает вопрос о сертификации подлинности картин. Российское законодательство не регламентирует строго вопросы экспертизы и сертификации художественных произведений. Сертификаты подлинности выдают те, кто обладает определенным реноме в художественном сообществе. Эксперты, искусствоведы, наследники.
С появлением фонда нам стало проще делать заключения о подлинности. Основная цель фондов — показать путь, пример правового поля для художников и их наследников. Это не такое сложное и затратное дело.
— Как вышло так, что наследием Александра Лабаса занимаются два фонда?
Алиса Лабас: После смерти вдовы художника Леони Беновны Нойман ее помощница Ольга Бескина унаследовала авторское право на работы Лабаса. И в 2010-м открыла фонд Александра Лабаса. Фонды могут создаваться не только наследниками по завещанию, но и семьей художника или крупными коллекционерами, которые обладают значительной частью коллекции. В любом случае задача фонда — популяризация творчества, сохранение наследия и поиск утраченных работ и документов.
Наш фонд посвящен наследию Александра Лабаса и Раисы Идельсон, художницы и поэтессы. Ее первым мужем был ее учитель Роберт Фальк, вторым — Александр Лабас. Свое место в искусстве Идельсон определяла как бы в тени гениев. Хотя она много лет преподавала живопись, свои работы считала недостойными, не хранила и раздаривала. Сейчас мы находим произведения Лабаса и Идельсон и в Израиле, и в Америке, и в Германии. Это долгий кропотливый процесс. С годами рвутся связи, теряются нити, умирают люди, остаются потомки, многие из которых не понимают, что за наследство им досталось. Годами мы ищем, выкупаем, привозим работы в Москву. Благодаря фонду многие формальные процедуры проходят легче.
В 2020 году мы выпустили книгу «Безмолвный поэт Раиса Идельсон», собрав стихи Идельсон из нашего домашнего архива, у друзей и знакомых и их потомков по всему миру. Поиск вели десятки лет, собирали буквально по крупицам. Большая заслуга принадлежит вдове Фалька, его Ангелине Васильевне Щекин-Кротовой, которая хранила бабушкины стихи, записанные на салфетках, и заставляла своих студентов их перепечатывать.
— Планирует ли фонд выпускать каталог-резоне Александра Лабаса?
Алиса Лабас: Нет. Я помогала Юлии Диденко делать дополнение к каталогу-резоне Роберта Фалька, которое вышло через 10 лет после каталога, и хорошо понимаю, работу какого масштаба ей и Дмитрию Сарабьянову пришлось проделать. На мой взгляд, сегодня собрать подобное издание Александра Лабаса практически невозможно. С Фальком удалось благодаря тому, что художник скрупулезно вел перечень своих работ. И Ангелина Васильевна Щекин-Кротова много лет работала с архивом художника. В нашей ситуации, когда наследие разделено, это невыполнимо.
Но то, что с наследием Лабаса сегодня работают два фонда, на самом деле хорошо для художника. Мы не конкурируем, но и не сотрудничаем. Но зрителю по сути до этого нет никакого дела. А то, что благодаря двум фондам проходим больше выставок Александра Лабаса, — безусловный плюс.
Автор: Яна Жиляева
Авангардист Александр Лабас известен как певец революции, скоростей и технического прогресса. Но его поздние работы 1960-1980-х годов представляют художника лишенным иллюзий футурологом, изображающим исход человечества с Земли в космос и появление смешанной расы без утопического идеализма. Именно работы этого позднего периода показывают в Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков.
Работы на выставку представил Фонд Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Впервые космические фантазии Александра Лабаса показывали в 2010 году в Москве в Музее современного искусства. В этот раз выставлены не только виды покоренного космоса, новые миры и инопланетные создания, но и потомки будущей колонизации — созданий-мутантов и технологических монстров, то ли плененных, то ли пленивших человечество.
Наследники художника говорят, что сегодня Александр Лабас открыт не до конца. Интерес к его творчеству устойчиво растет, расширяется круг коллекционеров. С наследием художника работают два фонда. Один фонд основан наследницей по завещанию Ольгой Бескиной-Лабас. Другой, Фонд сохранения культурного и художественного наследия живописцев Александра Лабаса и Раисы Идельсон, — наследниками по закону, внучкой художника Алисой Лабас и вдовой сына художника Раймондой Лабас.
Выставку открывает работа 1983 года «Сон биолога», написанная художником в его последнее лето на даче. Маленькая внучка Алиса словно кэролловская героиня дремлет на стуле, а над ее головой в гигантском пузыре вращаются не то увеличенные виды молекул, не то планеты ярких, неоновых, практически поп-артовых цветов.
О том, как ровесник эпохи, художник Александр Лабас отражал свое настоящее и прогнозировал будущее, как работать с наследием художника, рассказывают его наследники — Раймонда Лабас (вдова сына художника, биолога Юлия Лабаса) и внучка Алиса Лабас.
— Судя по рисункам, представленным на выставке, Александр Лабас не терял веры в технический прогресс и эволюцию. Но большого оптимизма по поводу человеческой расы, похоже, не испытывал.
Раймонда Лабас: Александр Лабас интересовался прогрессом, доверял ему, воспевал его. Внутри него кипела огромная сила, чувствовалась мощь сильной личности. Он смело, без иллюзий смотрел в настоящее и будущее. Но оптимистом его не назовешь.
— В поздних работах Александра Лабаса яркий, космический, буквально поп-артовский цвет. Их не сравнить с нежными акварелями 1920-1930-х годов, где даже аэростаты написаны лирично и нежно.
Раймонда Лабас: Этот новый свет появился и в космических сюжетах, и даже в пейзажах. В 2008 году я делала выставку Александра Лабаса в Академии художеств. И предложила название — «Светлая живопись». Даже масло у Лабаса выглядит светло и тонко, как акварель.
— На чем художник строил свои футуристические прогнозы? Он дружил с учеными, следил за ходом научной мысли?
Раймонда Лабас: Он на равных разговаривал со своим сыном-биологом. Его всерьез интересовали биология и музыка. В мастерской Лабаса я впервые услышала Шнитке.
— В 1976-м году в Доме художника на Кузнецком Мосту открылась большая выставка Лабаса. По сути это было возвращение имени. У Лабаса не было выставок с 1940-х годов. Как это происходило?
Раймонда Лабас: Нельзя сказать, что это было возвращение из забвения. К тому времени работы Лабаса хранились в коллекциях десятков музеев по всему миру. С 1960-х годов он принимал участие в выставках, активно работал. Помню, как на выставке в Праге пропали работы, но страховая компания заплатила компенсацию.
Ретроспектива 1976 года действительно была первой масштабной сольной выставкой Александра Лабаса. Художник скрупулезно готовил выставку: сам создал макеты выставочных залов, проводил выбор работ, что-то дописывал, восстанавливал, лично определял развеску. Я приходила в мастерскую, наблюдала за работой, в чем-то помогала.
— Фонд Александра Лабаса и Раисы Идельсон (второй жены художника, матери его сына Юлия) был создан вами в 2017 году. В чем его основная задача?
Алиса Лабас: Мама разбирала работы после смерти дедушки, много лет изучала его архив, провела множество выставок. Фонд занимается сохранением, изучением и популяризацией наследия художников Александра Лабаса и Раисы Идельсон.
В 2016 году в галерее Artstory мы открыли выставку «Мясницкая, 21. Перекрестки судеб. Раиса Идельсон, Роберт Фальк, Александр Лабас, Александр Родченко». Мясницкая, 21 — это адрес, где располагались мастерские и учебные аудитории ВХУТЕМАСа. В мастерской Фалька, позднее Лабаса, Раиса Идельсон с сестрой и сыном прожила много лет.
Фонд дает нам дополнительный инструмент для выставочной, издательской и экспертной деятельности. Ведь при работе с наследием живописцев неизменно возникает вопрос о сертификации подлинности картин. Российское законодательство не регламентирует строго вопросы экспертизы и сертификации художественных произведений. Сертификаты подлинности выдают те, кто обладает определенным реноме в художественном сообществе. Эксперты, искусствоведы, наследники.
С появлением фонда нам стало проще делать заключения о подлинности. Основная цель фондов — показать путь, пример правового поля для художников и их наследников. Это не такое сложное и затратное дело.
— Как вышло так, что наследием Александра Лабаса занимаются два фонда?
Алиса Лабас: После смерти вдовы художника Леони Беновны Нойман ее помощница Ольга Бескина унаследовала авторское право на работы Лабаса. И в 2010-м открыла фонд Александра Лабаса. Фонды могут создаваться не только наследниками по завещанию, но и семьей художника или крупными коллекционерами, которые обладают значительной частью коллекции. В любом случае задача фонда — популяризация творчества, сохранение наследия и поиск утраченных работ и документов.
Наш фонд посвящен наследию Александра Лабаса и Раисы Идельсон, художницы и поэтессы. Ее первым мужем был ее учитель Роберт Фальк, вторым — Александр Лабас. Свое место в искусстве Идельсон определяла как бы в тени гениев. Хотя она много лет преподавала живопись, свои работы считала недостойными, не хранила и раздаривала. Сейчас мы находим произведения Лабаса и Идельсон и в Израиле, и в Америке, и в Германии. Это долгий кропотливый процесс. С годами рвутся связи, теряются нити, умирают люди, остаются потомки, многие из которых не понимают, что за наследство им досталось. Годами мы ищем, выкупаем, привозим работы в Москву. Благодаря фонду многие формальные процедуры проходят легче.
В 2020 году мы выпустили книгу «Безмолвный поэт Раиса Идельсон», собрав стихи Идельсон из нашего домашнего архива, у друзей и знакомых и их потомков по всему миру. Поиск вели десятки лет, собирали буквально по крупицам. Большая заслуга принадлежит вдове Фалька, его Ангелине Васильевне Щекин-Кротовой, которая хранила бабушкины стихи, записанные на салфетках, и заставляла своих студентов их перепечатывать.
— Планирует ли фонд выпускать каталог-резоне Александра Лабаса?
Алиса Лабас: Нет. Я помогала Юлии Диденко делать дополнение к каталогу-резоне Роберта Фалька, которое вышло через 10 лет после каталога, и хорошо понимаю, работу какого масштаба ей и Дмитрию Сарабьянову пришлось проделать. На мой взгляд, сегодня собрать подобное издание Александра Лабаса практически невозможно. С Фальком удалось благодаря тому, что художник скрупулезно вел перечень своих работ. И Ангелина Васильевна Щекин-Кротова много лет работала с архивом художника. В нашей ситуации, когда наследие разделено, это невыполнимо.
Но то, что с наследием Лабаса сегодня работают два фонда, на самом деле хорошо для художника. Мы не конкурируем, но и не сотрудничаем. Но зрителю по сути до этого нет никакого дела. А то, что благодаря двум фондам проходим больше выставок Александра Лабаса, — безусловный плюс.
Автор: Яна Жиляева
Герои "Дюны". В Петербурге показывают "Фантазии Александра Лабаса"
12 октября 2022
Название выставки "Фантазии Александра Лабаса" в Музее искусства Санкт-Петербурга ХХ-XXI века похоже на название музыкального произведения. Камерного, не ограниченного строгими рамками устоявшихся жанров, приоткрывающего полет воображения автора. Фантазии - жанр, уходящий истоками в романтизм, который умел ценить воображаемые миры не меньше реального. Воображаемые фантазийные миры, возникавшие в рабочих блокнотах и альбомах оттепельных и постоттепельных времен Александра Лабаса, причудливо соединяют камерную интонацию сказок Гофмана с памятью о размахе утопических проектов 1920-х. Сделанная при участии Фонда сохранения художественного и культурного наследия живописцев Александра Лабаса и Раисы Идельсон выставка впервые представляет в Петербурге графику, рисунки, акварели 1960-1970-х годов из собрания семьи сына Лабаса - Юлия и Раймонды Лабас.
Экспозиция выставки эту мерцающую двойственность фантазий, в которой ХХ век уживается с реминисценциями из мифов и сказок прошлых столетий, подчеркнула ненавязчиво, но точно. Если в первом зале синева стен, где оживают "Жители отдаленной планеты" (так называется одна из представленных серий), отсылает к бездонности неба и бесконечности вселенной, то другой зал - скорее к работе художника по ночам, с зажигающимися звездами в окне, с записями дневника в свете настольной лампы. И цитаты из дневников, и кружочки звезд проступают на торце темно-синей стены, мимо которой легко пройти мимо - к абстракциям "Цветовых композиций" или вольным наброскам пером "Фантазий".
Но если вы догадаетесь заглянуть в кружочки звезд, вырезанные в стене, то с изумлением обнаружите, что там, подсвеченные, живут сказочные существа, вроде девочки - то ли Дюймовочки, укрытой пышным опереньем крыл, то ли принцессы, у которой вместо короны изящные рожки улитки. Среди обитателей этих "звездных" миров попадают и хорошо воспитанные кентавры - в отличие от античных они с головой лошади и человеческим телом, облеченным в приличный костюм с галстуком. Есть и словно сошедшие с итальянских подмостков комедии дель арте "чумные доктора" - с птичьими длинными носами, набитыми травой. Есть и люди-птицы, и герои, словно явившиеся из недавней экранизации "Дюны".
Иначе говоря, архитекторы Сергей Падалко и Игорь Мусанов тут соединили оптику астронома, вооруженного телескопом и вглядывающегося в глубину звездных миров со взглядом романтика-мечтателя, заглядывающего на прогулке в освещенные окна и воображающего сцены чужой жизни. Но где могут встретиться телескоп и "волшебный фонарь", звездочет и "гуляка праздный"? Конечно, в пространстве старинного немого фильма и старинного театра. Интонация театрального волшебства, обаяние превращения обычного мира в таинственный мир сцены, на мой взгляд, очень важны для этой выставки.
Для Александра Лабаса мир театра не был чужим. Наталья Семенова в книге о Лабасе упоминает, что еще студентом Строгановского училища он ассистировал Федоровскому ("Я помогал ему у Зимина писать декорации к "Пиковой даме" - он дал мне эскиз, а сам ушел"), но за кулисами ни разу не был. А в 1924 году Роберт Фальк приводит молодого художника в театр им. В. Ф. Комиссаржевской, и Лабас начинает подрабатывать художником-постановщиком. Позже он оформляет спектакли в театре им. М. Н. Ермоловой и ГОСЕТе, где знакомится с Соломоном Михоэлсом. Впрочем, этот театральный мир не стал для него любимым миром, в отличие от его друзей Тышлера и Вильямса. Прежде всего потому, что театр оставлял мало времени для работы над картинами. А для "остовца" Лабаса именно станковая картина виделась главным делом художника.
Впрочем, дело не только в самом театральном опыте. Интереснее, что среди спектаклей, который оформлял Лабас, был спектакль "Армия мира" в театре им. М.Ермоловой, посвященный модной тогда теме дирижаблей и их строительству. В Москву тогда приехали итальянские конструкторы во главе с легендарным Умберто Нобиле, которые участвовали в разработке и создании первого советского полужесткого дирижабля. Александр Лабас, начав изучать конструкции дирижаблей для театральной работы, увлекся настолько, что этот летательный аппарат поместил в центр нескольких своих картин. Даже на его картине 1935 года "Город будущего", что сейчас в Третьяковке, на первом плане оказывается огромный дирижабль, парящий над Москвой-рекой, Боровицким мостом и Домом на набережной… Аэропланы на этой картине выглядят маленькими, как лодочки на Москве-реке, увиденные с высоты полета города-дирижабля.
"Летающий город" на картине Лабаса 1935 года был вполне в духе времени. Достаточно вспомнить проект "летающего города" вхутемасовца архитектора Георгия Крутикова. Отличие этих урбанистических видений от фантазийных зарисовок 1960-1970-х годов бросается в глаза. Вместо проекта переустройства земного мира - инопланетяне, которые вполне могли бы вдохновлять создателей фильма "Дюна". Вместо взгляда с высоты птичьего полета - близкое вглядывание в новых героев, то ли "пришельцев" иных миров, то ли персонажей научно-фантастических романов. Вместо вдохновенного конструкторского расчета - почти лирическое сопереживание открывающемуся миру космоса.
Впрочем, может быть, как раз слово "вместо" тут неуместно. Странным образом расчет, воображение и внутренний лирический императив уживались в произведениях Александра Лабаса вполне органично. В том числе в поздних рисунках, акварелях, гуашах 1960-1970-х годов. Лабас не был единственным художником из старой гвардии вхутемасовцев и "формалистов", которые после запуска первого спутника земли и полета человека в космос, обращается к теме космоса. Недавняя выставка Ивана Кудряшова в Третьяковской галерее тому пример. Но в сериях, сделанных для себя в минуту задумчивости, у Лабаса нет попыток обратиться ни к истокам космизма, ни к белому космосу супрематизма. Не оставляет ощущение, что для Лабаса поиск художника тесно связан с размышлениями о природе вещей. "Я хочу разобраться, что снаружи и что внутри, с самом глубоком смысле: в природе и философии, в искусстве. Внутренние процессы, внутренняя динамика, внутренний ритм: все, о чем я говорю, - это невидимо, но оно существует", - напишет он однажды.
Эти внутренние процессы для Лабаса, думается, связаны отнюдь не с мистикой, прозрениям или экзальтированными видениями, но с динамикой физических процессов, будь то электричество, гравитационные или магнитые поля. Его сын Юлий Лабас, ставший ученым-биологом, вспоминал в своей книге разговор с отцом, как тот задавался вопросом: "Деревья растут вверх. Как они чувствуют гравитацию и могут ли расти в космосе? Там, вероятно, такой их рост невозможен…. Датчики, реагирующие на механические деформации, есть, выходит, и в стволе, и в корнях".
Эти вопросы могут показаться не самыми очевидными для художника. Но они точно рифмуются с манифестом, написанным в 1922 году Климентом Редько: "Мы уходим в науку… Мы воспитываем свой разум, углубляем наблюдательность посредством анализов и собираем разложенное в динамические формы. <…> В искусстве многозначаще тихо. Какое своеобразное время пред нашим молодым поколением. Все уходят в изучение точных наук". Этот удивительный манифест написан Редько в качестве декларации художественной группы "Электроорганизм" и был предназачен для выставки в Амстердаме. Лабас дружил с Редько и участвовал в выставках вместе с этой группой. И очевидно, что ему тоже был не чужд поиск гармонического соединения понятий из области точных наук с чувственным восприятием окружающего мира.
Эти декларации группы "Электроорганизм" невольно вспоминаются на выставке "Фантазии Александра Лабаса". Трудно отделаться от мысли, что фантазийные рисунки - это еще и попытка художника "проиграть" вариации изменений организмов в зависимости от изменчивости физических полей неизвестных планет. Человек-птица и человек-осьминог тут не образы смешения или метаморфоз античных мифов, а род воображаемого эксперимента с гравитацией, магнитными полями, источниками питания и энергии. В этом смысле фантазии Александра Лабаса для меня ближе не к мифологии, а к экспериментам Ивана Ефремова, блестящего палеонтолога, исследователя динозавров, который, размышляя о толщах минувших тысячелетий, в романах конструировал воображаемое пространство космоса. Лабас, конечно, был художником, но использовал воображение и возможности художника, опираясь на интуицию и логику исследователя.
Камерная выставка в Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков позволяет нам заглянуть в лабораторию художника, обнаружить память не только об утопиях 20-х и мечтах эпохи НТР, но и о почти забытом опыте художников-проекционистов, мечтавших соединить науку и искусство.
Автор: Жанна Васильева
Экспозиция выставки эту мерцающую двойственность фантазий, в которой ХХ век уживается с реминисценциями из мифов и сказок прошлых столетий, подчеркнула ненавязчиво, но точно. Если в первом зале синева стен, где оживают "Жители отдаленной планеты" (так называется одна из представленных серий), отсылает к бездонности неба и бесконечности вселенной, то другой зал - скорее к работе художника по ночам, с зажигающимися звездами в окне, с записями дневника в свете настольной лампы. И цитаты из дневников, и кружочки звезд проступают на торце темно-синей стены, мимо которой легко пройти мимо - к абстракциям "Цветовых композиций" или вольным наброскам пером "Фантазий".
Но если вы догадаетесь заглянуть в кружочки звезд, вырезанные в стене, то с изумлением обнаружите, что там, подсвеченные, живут сказочные существа, вроде девочки - то ли Дюймовочки, укрытой пышным опереньем крыл, то ли принцессы, у которой вместо короны изящные рожки улитки. Среди обитателей этих "звездных" миров попадают и хорошо воспитанные кентавры - в отличие от античных они с головой лошади и человеческим телом, облеченным в приличный костюм с галстуком. Есть и словно сошедшие с итальянских подмостков комедии дель арте "чумные доктора" - с птичьими длинными носами, набитыми травой. Есть и люди-птицы, и герои, словно явившиеся из недавней экранизации "Дюны".
Иначе говоря, архитекторы Сергей Падалко и Игорь Мусанов тут соединили оптику астронома, вооруженного телескопом и вглядывающегося в глубину звездных миров со взглядом романтика-мечтателя, заглядывающего на прогулке в освещенные окна и воображающего сцены чужой жизни. Но где могут встретиться телескоп и "волшебный фонарь", звездочет и "гуляка праздный"? Конечно, в пространстве старинного немого фильма и старинного театра. Интонация театрального волшебства, обаяние превращения обычного мира в таинственный мир сцены, на мой взгляд, очень важны для этой выставки.
Для Александра Лабаса мир театра не был чужим. Наталья Семенова в книге о Лабасе упоминает, что еще студентом Строгановского училища он ассистировал Федоровскому ("Я помогал ему у Зимина писать декорации к "Пиковой даме" - он дал мне эскиз, а сам ушел"), но за кулисами ни разу не был. А в 1924 году Роберт Фальк приводит молодого художника в театр им. В. Ф. Комиссаржевской, и Лабас начинает подрабатывать художником-постановщиком. Позже он оформляет спектакли в театре им. М. Н. Ермоловой и ГОСЕТе, где знакомится с Соломоном Михоэлсом. Впрочем, этот театральный мир не стал для него любимым миром, в отличие от его друзей Тышлера и Вильямса. Прежде всего потому, что театр оставлял мало времени для работы над картинами. А для "остовца" Лабаса именно станковая картина виделась главным делом художника.
Впрочем, дело не только в самом театральном опыте. Интереснее, что среди спектаклей, который оформлял Лабас, был спектакль "Армия мира" в театре им. М.Ермоловой, посвященный модной тогда теме дирижаблей и их строительству. В Москву тогда приехали итальянские конструкторы во главе с легендарным Умберто Нобиле, которые участвовали в разработке и создании первого советского полужесткого дирижабля. Александр Лабас, начав изучать конструкции дирижаблей для театральной работы, увлекся настолько, что этот летательный аппарат поместил в центр нескольких своих картин. Даже на его картине 1935 года "Город будущего", что сейчас в Третьяковке, на первом плане оказывается огромный дирижабль, парящий над Москвой-рекой, Боровицким мостом и Домом на набережной… Аэропланы на этой картине выглядят маленькими, как лодочки на Москве-реке, увиденные с высоты полета города-дирижабля.
"Летающий город" на картине Лабаса 1935 года был вполне в духе времени. Достаточно вспомнить проект "летающего города" вхутемасовца архитектора Георгия Крутикова. Отличие этих урбанистических видений от фантазийных зарисовок 1960-1970-х годов бросается в глаза. Вместо проекта переустройства земного мира - инопланетяне, которые вполне могли бы вдохновлять создателей фильма "Дюна". Вместо взгляда с высоты птичьего полета - близкое вглядывание в новых героев, то ли "пришельцев" иных миров, то ли персонажей научно-фантастических романов. Вместо вдохновенного конструкторского расчета - почти лирическое сопереживание открывающемуся миру космоса.
Впрочем, может быть, как раз слово "вместо" тут неуместно. Странным образом расчет, воображение и внутренний лирический императив уживались в произведениях Александра Лабаса вполне органично. В том числе в поздних рисунках, акварелях, гуашах 1960-1970-х годов. Лабас не был единственным художником из старой гвардии вхутемасовцев и "формалистов", которые после запуска первого спутника земли и полета человека в космос, обращается к теме космоса. Недавняя выставка Ивана Кудряшова в Третьяковской галерее тому пример. Но в сериях, сделанных для себя в минуту задумчивости, у Лабаса нет попыток обратиться ни к истокам космизма, ни к белому космосу супрематизма. Не оставляет ощущение, что для Лабаса поиск художника тесно связан с размышлениями о природе вещей. "Я хочу разобраться, что снаружи и что внутри, с самом глубоком смысле: в природе и философии, в искусстве. Внутренние процессы, внутренняя динамика, внутренний ритм: все, о чем я говорю, - это невидимо, но оно существует", - напишет он однажды.
Эти внутренние процессы для Лабаса, думается, связаны отнюдь не с мистикой, прозрениям или экзальтированными видениями, но с динамикой физических процессов, будь то электричество, гравитационные или магнитые поля. Его сын Юлий Лабас, ставший ученым-биологом, вспоминал в своей книге разговор с отцом, как тот задавался вопросом: "Деревья растут вверх. Как они чувствуют гравитацию и могут ли расти в космосе? Там, вероятно, такой их рост невозможен…. Датчики, реагирующие на механические деформации, есть, выходит, и в стволе, и в корнях".
Эти вопросы могут показаться не самыми очевидными для художника. Но они точно рифмуются с манифестом, написанным в 1922 году Климентом Редько: "Мы уходим в науку… Мы воспитываем свой разум, углубляем наблюдательность посредством анализов и собираем разложенное в динамические формы. <…> В искусстве многозначаще тихо. Какое своеобразное время пред нашим молодым поколением. Все уходят в изучение точных наук". Этот удивительный манифест написан Редько в качестве декларации художественной группы "Электроорганизм" и был предназачен для выставки в Амстердаме. Лабас дружил с Редько и участвовал в выставках вместе с этой группой. И очевидно, что ему тоже был не чужд поиск гармонического соединения понятий из области точных наук с чувственным восприятием окружающего мира.
Эти декларации группы "Электроорганизм" невольно вспоминаются на выставке "Фантазии Александра Лабаса". Трудно отделаться от мысли, что фантазийные рисунки - это еще и попытка художника "проиграть" вариации изменений организмов в зависимости от изменчивости физических полей неизвестных планет. Человек-птица и человек-осьминог тут не образы смешения или метаморфоз античных мифов, а род воображаемого эксперимента с гравитацией, магнитными полями, источниками питания и энергии. В этом смысле фантазии Александра Лабаса для меня ближе не к мифологии, а к экспериментам Ивана Ефремова, блестящего палеонтолога, исследователя динозавров, который, размышляя о толщах минувших тысячелетий, в романах конструировал воображаемое пространство космоса. Лабас, конечно, был художником, но использовал воображение и возможности художника, опираясь на интуицию и логику исследователя.
Камерная выставка в Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков позволяет нам заглянуть в лабораторию художника, обнаружить память не только об утопиях 20-х и мечтах эпохи НТР, но и о почти забытом опыте художников-проекционистов, мечтавших соединить науку и искусство.
Автор: Жанна Васильева
"Фантазии Александра Лабаса" можно увидеть в Санкт-Петербурге
4 октября 2022
Художник не знал, как выглядит космос, какого он цвета, что там, за солнечной системой, но эта тема не оставляла его всю жизнь.
Художник Александр Лабас говорил, что его футуристические картины зазвучат в полную силу лет через пятьдесят или сто. Насколько точным был этот прогноз – можно увидеть на выставке "Фантазии Александра Лабаса" в Музее искусства Санкт-Петербурга XX – XXI веков. Репортаж Екатерины Фисенко.
За окном – Москва, на столе – микроскоп, в кресле спит маленькая девочка. В снах ее целая вселенная – разноцветная и притягательная. На картине внучка художника Александра Лабаса, ученика Малевича и Кандинского. Лабас написал картину в 83 года.
"Мы видим в окне реальный мир и в то же время видим тот космос, вселенную, которые интересовали дедушку. И называется картина "Сон биолога", но биолог – его сын, то есть мой папа. И вот он через поколение показывает спящего ребенка – новое поколение, новую жизнь, но во сне он показывает то, что интересует его самого", – рассказывает внучка художника, президент Фонда А. Лабаса и Р. Идельсон Алиса Лабас.
Та же вселенная в соседнем зале – немыслимые сочетания. Лабас не знал, как выглядит космос, какого он цвета, что там, за солнечной системой, но тема не оставляла его всю жизнь. Город то ли будущего, то ли инопланетный – фантазии художника выливались на бумагу.
"Вот эти существа, которых мы видим, – это его персонажи, персонажи космического мира инопланетных цивилизаций. Причем, обратите внимание, у двух из них крылья раскрыты, как у ангелов, то есть в представлении художника это не злобный мир", – объясняет директор Музея искусства Санкт-Петербурга XX – XXI веков Марина Джигарханян.
Фантазий было очень много. Александр Лабас уезжал на дачу и привозил целую папку эскизов. Творил постоянно, везде. Вдруг приходила идея, и тут же воплощалась. Страна и мир знают его по совсем другим произведениям – реалистичным. А эти картины, наброски, эскизы, – то, что очень занимало его, – хранились в семье, выставлялись лишь однажды, в Москве.
"Если бы он не верил в себя, он бы не творил. У него большое наследие. Придешь к нему в мастерскую – он работает, придешь к нему домой – сидит перед телевизором и "почеркушки" такие красивые делает", – вспоминает основатель Фонда А. Лабаса и Р. Идельсон Раймонда Лабас.
ХХ век очень шел Александру Лабасу. Его открытия, его ожидания...
Подобные существа вполне могли жить на отдаленных планетах. По задумке кураторов эта стена – вселенная Лабаса. И каждое отверстие – планета на звездном небе со своими обитателями.
Жители отдаленных планет – гигантская серия. Розовый лист бумаги навеял художнику этот образ, или образ был, а цвет листа подбирается под него? Существо в погонах и фуражке или звероподобный инопланетянин. Александр Лабас не знал, кого люди встретят в Космосе, но очень надеялся, что эта встреча произойдет.
Автор: Екатерина Фисенко
Художник Александр Лабас говорил, что его футуристические картины зазвучат в полную силу лет через пятьдесят или сто. Насколько точным был этот прогноз – можно увидеть на выставке "Фантазии Александра Лабаса" в Музее искусства Санкт-Петербурга XX – XXI веков. Репортаж Екатерины Фисенко.
За окном – Москва, на столе – микроскоп, в кресле спит маленькая девочка. В снах ее целая вселенная – разноцветная и притягательная. На картине внучка художника Александра Лабаса, ученика Малевича и Кандинского. Лабас написал картину в 83 года.
"Мы видим в окне реальный мир и в то же время видим тот космос, вселенную, которые интересовали дедушку. И называется картина "Сон биолога", но биолог – его сын, то есть мой папа. И вот он через поколение показывает спящего ребенка – новое поколение, новую жизнь, но во сне он показывает то, что интересует его самого", – рассказывает внучка художника, президент Фонда А. Лабаса и Р. Идельсон Алиса Лабас.
Та же вселенная в соседнем зале – немыслимые сочетания. Лабас не знал, как выглядит космос, какого он цвета, что там, за солнечной системой, но тема не оставляла его всю жизнь. Город то ли будущего, то ли инопланетный – фантазии художника выливались на бумагу.
"Вот эти существа, которых мы видим, – это его персонажи, персонажи космического мира инопланетных цивилизаций. Причем, обратите внимание, у двух из них крылья раскрыты, как у ангелов, то есть в представлении художника это не злобный мир", – объясняет директор Музея искусства Санкт-Петербурга XX – XXI веков Марина Джигарханян.
Фантазий было очень много. Александр Лабас уезжал на дачу и привозил целую папку эскизов. Творил постоянно, везде. Вдруг приходила идея, и тут же воплощалась. Страна и мир знают его по совсем другим произведениям – реалистичным. А эти картины, наброски, эскизы, – то, что очень занимало его, – хранились в семье, выставлялись лишь однажды, в Москве.
"Если бы он не верил в себя, он бы не творил. У него большое наследие. Придешь к нему в мастерскую – он работает, придешь к нему домой – сидит перед телевизором и "почеркушки" такие красивые делает", – вспоминает основатель Фонда А. Лабаса и Р. Идельсон Раймонда Лабас.
ХХ век очень шел Александру Лабасу. Его открытия, его ожидания...
Подобные существа вполне могли жить на отдаленных планетах. По задумке кураторов эта стена – вселенная Лабаса. И каждое отверстие – планета на звездном небе со своими обитателями.
Жители отдаленных планет – гигантская серия. Розовый лист бумаги навеял художнику этот образ, или образ был, а цвет листа подбирается под него? Существо в погонах и фуражке или звероподобный инопланетянин. Александр Лабас не знал, кого люди встретят в Космосе, но очень надеялся, что эта встреча произойдет.
Автор: Екатерина Фисенко
В Санкт-Петербурге открылась выставка работ экспрессиониста Александра Лабаса
3 октября 2022
Уникальная выставка открылась в Петербурге. На ней представлены работы, пожалуй, самого романтичного экспрессиониста XX века Александра Лабаса. Ученик Малевича и Кандинского, своим источником вдохновения считал чудеса науки и техники. Для тех, кто не слишком погружен в его творчество, стоит вспомнить церемонию открытия Сочинской олимпиады. Под знакомую всем зрителям программы «Время» музыку Георгия Свиридова, будто дирижабль, врывается паровоз. Одна из лучших работ художника тоже называется «Первый паровоз на Турксибе». Впрочем, петербургская выставка откроет посетителям творчество авангардиста и немного с другой стороны.
Алена Германова подтвердит. Смотрите ее репортаж.
Автор: Алена Германова
Алена Германова подтвердит. Смотрите ее репортаж.
Автор: Алена Германова
«Певец движения, механизмов, влюбленный в самолеты и космос»
3 апреля 2023
Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич рассказывает, почему организаторы экспозиции решили сделать акцент на портретах современников, написанных художником
В зимнем саду театра «Мастерская Петра Фоменко» открыта выставка, я бы сказал, довольно неожиданная — «Александр Лабас. Неизвестные портреты». 80 портретных живописных и графических работ из собрания семьи художника и Фонда Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Большинство из них, кстати, никогда ранее не выставлялось. Вот что говорит внучка художника Алиса Лабас, соосновательница Фонда (кстати, ее изображение тоже есть в экспозиции):
«Нам хотелось показать именно портреты, потому что они на персональной выставке обычно проходят каким-то таким полутоном где-то в конце. Либо это портреты семьи, либо какие-то точечные. В то время как он создал действительно большую галерею современников. Ведь то, что мы показываем на выставке, около 80 работ, это лишь малая часть созданных им портретов. А он писал именно тех, кого хотел писать. Это своего рода его творческий эксперимент, его исследование. Поэтому образы такие разные».
Почему и я, и сама Алиса говорят о «неожиданной» выставке? Лабас остался в истории отечественного искусства одним из основателей ОСТа — общества станковистов; учеником и последователем «бубновалетцев». Певец движения, механизмов, влюбленный в самолеты и в космос. Он — ровесник XX века — прожил длинную жизнь, 83 года. В этой экспозиции он предстает автором лирических и психологических портретов. Кстати, еще и точных вербальных характеристик.
Вот что, например, Лабас писал о Михоэлсе: «…в первый момент можно было сказать: некрасивый, странный какой-то, с этой выпяченной губой, с поднятыми бровями. Но в следующий момент приковывали внимание глубокие, всевидящие глаза, а над ними — красивый, похожий на купол из меди, лоб; и по бокам, как занавес, кудрявые волосы».
Так что вряд ли стоит называть эту выставку неожиданной. И то, что она проходит в театре, оправданно. Ведь Лабас и начинал арт-деятельность как театральный художник, да и потом театры часто давали ему «укрытие» от партийных критиков, обвинявших его в формализме.
Автор: Дмитрий Буткевич
В зимнем саду театра «Мастерская Петра Фоменко» открыта выставка, я бы сказал, довольно неожиданная — «Александр Лабас. Неизвестные портреты». 80 портретных живописных и графических работ из собрания семьи художника и Фонда Александра Лабаса и Раисы Идельсон. Большинство из них, кстати, никогда ранее не выставлялось. Вот что говорит внучка художника Алиса Лабас, соосновательница Фонда (кстати, ее изображение тоже есть в экспозиции):
«Нам хотелось показать именно портреты, потому что они на персональной выставке обычно проходят каким-то таким полутоном где-то в конце. Либо это портреты семьи, либо какие-то точечные. В то время как он создал действительно большую галерею современников. Ведь то, что мы показываем на выставке, около 80 работ, это лишь малая часть созданных им портретов. А он писал именно тех, кого хотел писать. Это своего рода его творческий эксперимент, его исследование. Поэтому образы такие разные».
Почему и я, и сама Алиса говорят о «неожиданной» выставке? Лабас остался в истории отечественного искусства одним из основателей ОСТа — общества станковистов; учеником и последователем «бубновалетцев». Певец движения, механизмов, влюбленный в самолеты и в космос. Он — ровесник XX века — прожил длинную жизнь, 83 года. В этой экспозиции он предстает автором лирических и психологических портретов. Кстати, еще и точных вербальных характеристик.
Вот что, например, Лабас писал о Михоэлсе: «…в первый момент можно было сказать: некрасивый, странный какой-то, с этой выпяченной губой, с поднятыми бровями. Но в следующий момент приковывали внимание глубокие, всевидящие глаза, а над ними — красивый, похожий на купол из меди, лоб; и по бокам, как занавес, кудрявые волосы».
Так что вряд ли стоит называть эту выставку неожиданной. И то, что она проходит в театре, оправданно. Ведь Лабас и начинал арт-деятельность как театральный художник, да и потом театры часто давали ему «укрытие» от партийных критиков, обвинявших его в формализме.
Автор: Дмитрий Буткевич
Алиса Лабас и Наиля Рустаева в эфире программы «Действующие лица» на радио «Культура»
4 апреля 2023
В эфире программы «Действующие лица» на радиостанции «Культура» побывали кураторы проекта «Александр Лабас. Неизвестные портреты» Алиса Лабас и Наиля Рустаева.
Как в работах Александра Лабаса сочетаются фаустовский мотив "Остановись, мгновенье!" и модернистское увлечение скоростью
22 марта 2023
В "Мастерской Петра Фоменко" - премьера. В фойе Нового здания театра на набережной Тараса Шевченко - выставка Александра Лабаса, которая впервые представляет его как портретиста.
Для певца дирижаблей и самолетов, монументалиста, который делал диорамы и панорамы для выставок, музеев и павильонов, выход на авансцену в качестве портретиста может показаться неожиданным. Меж тем восемьдесят портретов, которые хранит фонд Александра Лабаса и Раисы Идельсон, показывают, что Лабас писал портреты практически всю жизнь - от времен вхутемасовского ученичества до старости, когда он рисует пером последний автопортрет и портрет супруги Леони Нойман в 1983 году. Писал не на заказ.
Среди работ - нежные акварельные портреты только что родившегося сына Юлия и его мамы Раисы Идельсон, первой жены художника. Портреты то ли тают в белизне листа, то ли возникают как бесплотное видение. В этих тающих акварелях 1933 года почти нет примет семейного быта, но есть поразительно точное ощущение чуда рождения новой жизни. А рядом - акварельный портрет Ильи Машкова, одного из "бубновых валетов", в студии которого Лабас учился одновременно с учебой в Строгановке в 1916-1917 годах. Портрет написан четыре года спустя после смерти Ильи Ивановича, в 1948-м: эскизная легкость абриса фигуры Машкова, чью атлетическую мощь не скрывает даже пиджак, не обманывает. Перед нами - законченная работа, где внимание притягивает лицо Машкова. Ощущение энергии, собранности, надежности - в этом портрете учителя, вглядывающегося в работу. Словно тридцать лет спустя тут оживают впечатления студента, ждущего приговора мэтра.
Портреты раскрывают внутреннюю творческую лабораторию Лабаса. Это не этюды к картинам, не парадные портреты на заказ… Можно сказать, что художник варьирует разные техники, меняет задачи. Портрет девочки в красной кофточке и платочке 1962 года (на мой вкус, один из лучших на выставке) - словно оттепельный привет вхутемасовским 1920-м. Возможность перевести дух после многих лет гонений на формализм.
Лаконичный рисунок, динамичная композиция, тяготение к почти матиссовской плоскости фигуры и яркости цвета… Но едва ли не более фирменной школы ВХУТЕМАСа впечатляет точно схваченный характер модели. Ум, характер, сдержанность и яркость - в этом портрете девочки, видимо, недавно приехавшей в город, нет ничего ни от штампов соцреализма, ни от поэзии будней сурового стиля. Тут Лабас пишет не типаж - личность.
Этот портрет отличается и от акварелей 1930-х годов, и от энергичного, почти шаржированного наброска портрета Давида Бурлюка 1920-1930-х годов, и от академического по стилю рисунка профиля Николая Чернышева, одного из основателей "Маковца", знатока и исследователя древнерусских фресок. С Николаем Михайловичем Лабас много общался в 1920-30-х годах, их мастерские были в одном доме. Но портрет относится к послевоенному 1947 году. Вот и портрет Константина Николаевича Истомина, которому он пять лет ассистировал во ВХУТЕМАСе по классу живописи и который умрет в эвакуации в Ташкенте, Лабас напишет в 1960-х. Он рисует Истомина в шляпе, плаще, на фоне окна, за которым виден абрис легковушки. Перед нами словно портрет художника, сделанный во время поездки в городе.
Может быть, именно таким запомнил Истомина Александр Лабас. Но силуэт авто за окном напоминает также о новых ритмах и скоростях, которыми был увлечены и футуристы, и конструктивисты. Лабас не принадлежал ни к тем, ни к другим. Но "проблемы движения и скорости" волновали его не меньше, чем футуристов.
"Мне хотелось написать человека в полете, передать его состояние", - признается Лабас в разговоре с Ильей Эренбургом в середине 1930-х. На что Эренбург, шутя, заметил: "Вам нужно иметь постоянный билет на все виды транспорта". И - словно продолжая ту беседу - прислал художнику из Греции открытку с самолетом над Парфеноном.
Шутки шутками, но трудно отделаться от мысли, что в портретах Лабас решает прямо противоположную задачу. Вместо того чтобы угнаться за временем на всех видах транспорта, предпочтительно - воздушного, в портретах он пытается это время остановить. Или, по крайней мере, вернуть образы из глубин памяти в реальность листа.
Сегодня его портреты возвращают нам облик людей не только из ближнего круга художника. Хотя и ближний круг впечатляет. Его вторая жена Леони Нойман, ученица Пауля Клее и Василия Кандинского в Баухаусе, приехавшая в СССР после прихода Гитлера к власти в Германии, здесь занималась переводами русских писателей на немецкий. Одна из ее ближайших подруг немка Гильда Ангарова (ее портрет тоже есть на выставке) переводила на немецкий прозу Гоголя, Достоевского, Чехова…
Другая ее подруга Анна Мурик (Лабас пишет портрет ее совсем юной, в 1946 году) переводила с английского фольклор, классическую литературу, в том числе Брета Гарта, Марка Твена, Джека Лондона… Портреты Ирины Антоновой, Святослава Рихтера, с которыми Александр Лабас общался во время подготовки выставки "Москва - Париж" в 1981 году, интересны лирической интонацией.
Выставка драгоценна и тем, что возвращает облик людей, память о которых сегодня угасает. Например, об Ольге Трофимовне Нестерович (1899-1986), замечательном киноведе, редакторе Первой кинофабрикы Госкино… Ее портрет Лабас пишет неожиданно в почти ренессансном стиле. А маленький акварельный портрет скрипача Наума Рейнгбальда, написанный в 1930-х, когда тот бывал в мастерской Петра Митурича, едва ли не единственный, оставшийся от музыканта, репрессированного в 1935. Среди учеников его сестры Берты Рейнгбальд, прекрасной пианистки, был и Эмиль Гилельс.
Но нельзя не заметить, что кураторы выставки портретов Лабаса пытаются сопрягать вечный фаустовский мотив "Остановись, мгновенье!" и модернистское увлечение художника скоростью, научными открытиями, устремленностью в будущее. Собственно, это пытался делать и сам Лабас. Свидетельство тому - портреты Альберта Эйнштейна, с которым художник не встречался, но которого пишет и углем - видимо, на основе фотографии - и в ярком фовистском духе в 1979-м, где физик похож на пришельца из космических миров или на поэта-футуриста на фоне восходящего солнца. Отчасти это сопряжение - дань эпохе споров физиков и лириков, когда, как заметил Борис Слуцкий, "и величие степенно отступает в логарифмы". На рисунке 1962 года Лабас устраивает встречу рифм с логарифмами, лирика и физика, Эренбурга и Эйнштейна.
Они беседуют и впрямь величаво, как античные мудрецы на пире. Даром, что вместо тог - пиджаки…
Эта воображаемая встреча, конечно, фантазия. Но очевидно, что для Лабаса эта фантазия из драгоценнейших. Поэтическая интуиция и интеллектуальное прозрение в восприятии и понимании мира для художника связаны неразрывно. Жанр портрета помогает увидеть эту взаимосвязь выпукло. Поэтому можно предположить, что для Лабаса портрет был способом диалога с близкими по духу людьми, закреплением интуитивного взгляда, проверкой его наблюдения. Восприятие мира человека думающим, способность постигать его оказываются сердцевиной этого очень личного диалога художника со своими визави.
Автор: Жанна Васильева
Для певца дирижаблей и самолетов, монументалиста, который делал диорамы и панорамы для выставок, музеев и павильонов, выход на авансцену в качестве портретиста может показаться неожиданным. Меж тем восемьдесят портретов, которые хранит фонд Александра Лабаса и Раисы Идельсон, показывают, что Лабас писал портреты практически всю жизнь - от времен вхутемасовского ученичества до старости, когда он рисует пером последний автопортрет и портрет супруги Леони Нойман в 1983 году. Писал не на заказ.
Среди работ - нежные акварельные портреты только что родившегося сына Юлия и его мамы Раисы Идельсон, первой жены художника. Портреты то ли тают в белизне листа, то ли возникают как бесплотное видение. В этих тающих акварелях 1933 года почти нет примет семейного быта, но есть поразительно точное ощущение чуда рождения новой жизни. А рядом - акварельный портрет Ильи Машкова, одного из "бубновых валетов", в студии которого Лабас учился одновременно с учебой в Строгановке в 1916-1917 годах. Портрет написан четыре года спустя после смерти Ильи Ивановича, в 1948-м: эскизная легкость абриса фигуры Машкова, чью атлетическую мощь не скрывает даже пиджак, не обманывает. Перед нами - законченная работа, где внимание притягивает лицо Машкова. Ощущение энергии, собранности, надежности - в этом портрете учителя, вглядывающегося в работу. Словно тридцать лет спустя тут оживают впечатления студента, ждущего приговора мэтра.
Портреты раскрывают внутреннюю творческую лабораторию Лабаса. Это не этюды к картинам, не парадные портреты на заказ… Можно сказать, что художник варьирует разные техники, меняет задачи. Портрет девочки в красной кофточке и платочке 1962 года (на мой вкус, один из лучших на выставке) - словно оттепельный привет вхутемасовским 1920-м. Возможность перевести дух после многих лет гонений на формализм.
Лаконичный рисунок, динамичная композиция, тяготение к почти матиссовской плоскости фигуры и яркости цвета… Но едва ли не более фирменной школы ВХУТЕМАСа впечатляет точно схваченный характер модели. Ум, характер, сдержанность и яркость - в этом портрете девочки, видимо, недавно приехавшей в город, нет ничего ни от штампов соцреализма, ни от поэзии будней сурового стиля. Тут Лабас пишет не типаж - личность.
Этот портрет отличается и от акварелей 1930-х годов, и от энергичного, почти шаржированного наброска портрета Давида Бурлюка 1920-1930-х годов, и от академического по стилю рисунка профиля Николая Чернышева, одного из основателей "Маковца", знатока и исследователя древнерусских фресок. С Николаем Михайловичем Лабас много общался в 1920-30-х годах, их мастерские были в одном доме. Но портрет относится к послевоенному 1947 году. Вот и портрет Константина Николаевича Истомина, которому он пять лет ассистировал во ВХУТЕМАСе по классу живописи и который умрет в эвакуации в Ташкенте, Лабас напишет в 1960-х. Он рисует Истомина в шляпе, плаще, на фоне окна, за которым виден абрис легковушки. Перед нами словно портрет художника, сделанный во время поездки в городе.
Может быть, именно таким запомнил Истомина Александр Лабас. Но силуэт авто за окном напоминает также о новых ритмах и скоростях, которыми был увлечены и футуристы, и конструктивисты. Лабас не принадлежал ни к тем, ни к другим. Но "проблемы движения и скорости" волновали его не меньше, чем футуристов.
"Мне хотелось написать человека в полете, передать его состояние", - признается Лабас в разговоре с Ильей Эренбургом в середине 1930-х. На что Эренбург, шутя, заметил: "Вам нужно иметь постоянный билет на все виды транспорта". И - словно продолжая ту беседу - прислал художнику из Греции открытку с самолетом над Парфеноном.
Шутки шутками, но трудно отделаться от мысли, что в портретах Лабас решает прямо противоположную задачу. Вместо того чтобы угнаться за временем на всех видах транспорта, предпочтительно - воздушного, в портретах он пытается это время остановить. Или, по крайней мере, вернуть образы из глубин памяти в реальность листа.
Сегодня его портреты возвращают нам облик людей не только из ближнего круга художника. Хотя и ближний круг впечатляет. Его вторая жена Леони Нойман, ученица Пауля Клее и Василия Кандинского в Баухаусе, приехавшая в СССР после прихода Гитлера к власти в Германии, здесь занималась переводами русских писателей на немецкий. Одна из ее ближайших подруг немка Гильда Ангарова (ее портрет тоже есть на выставке) переводила на немецкий прозу Гоголя, Достоевского, Чехова…
Другая ее подруга Анна Мурик (Лабас пишет портрет ее совсем юной, в 1946 году) переводила с английского фольклор, классическую литературу, в том числе Брета Гарта, Марка Твена, Джека Лондона… Портреты Ирины Антоновой, Святослава Рихтера, с которыми Александр Лабас общался во время подготовки выставки "Москва - Париж" в 1981 году, интересны лирической интонацией.
Выставка драгоценна и тем, что возвращает облик людей, память о которых сегодня угасает. Например, об Ольге Трофимовне Нестерович (1899-1986), замечательном киноведе, редакторе Первой кинофабрикы Госкино… Ее портрет Лабас пишет неожиданно в почти ренессансном стиле. А маленький акварельный портрет скрипача Наума Рейнгбальда, написанный в 1930-х, когда тот бывал в мастерской Петра Митурича, едва ли не единственный, оставшийся от музыканта, репрессированного в 1935. Среди учеников его сестры Берты Рейнгбальд, прекрасной пианистки, был и Эмиль Гилельс.
Но нельзя не заметить, что кураторы выставки портретов Лабаса пытаются сопрягать вечный фаустовский мотив "Остановись, мгновенье!" и модернистское увлечение художника скоростью, научными открытиями, устремленностью в будущее. Собственно, это пытался делать и сам Лабас. Свидетельство тому - портреты Альберта Эйнштейна, с которым художник не встречался, но которого пишет и углем - видимо, на основе фотографии - и в ярком фовистском духе в 1979-м, где физик похож на пришельца из космических миров или на поэта-футуриста на фоне восходящего солнца. Отчасти это сопряжение - дань эпохе споров физиков и лириков, когда, как заметил Борис Слуцкий, "и величие степенно отступает в логарифмы". На рисунке 1962 года Лабас устраивает встречу рифм с логарифмами, лирика и физика, Эренбурга и Эйнштейна.
Они беседуют и впрямь величаво, как античные мудрецы на пире. Даром, что вместо тог - пиджаки…
Эта воображаемая встреча, конечно, фантазия. Но очевидно, что для Лабаса эта фантазия из драгоценнейших. Поэтическая интуиция и интеллектуальное прозрение в восприятии и понимании мира для художника связаны неразрывно. Жанр портрета помогает увидеть эту взаимосвязь выпукло. Поэтому можно предположить, что для Лабаса портрет был способом диалога с близкими по духу людьми, закреплением интуитивного взгляда, проверкой его наблюдения. Восприятие мира человека думающим, способность постигать его оказываются сердцевиной этого очень личного диалога художника со своими визави.
Автор: Жанна Васильева
Выставка "Александр Лабас. Неизвестные портреты" – в Мастерской Петра Фоменко
21 марта 2023
Об Александре Лабасе критики говорили: "У него глаз чуток к необычному" – что проявлялось в его постфутуристических полотнах, в сценографии и портретах. Эта менее известная грань его творчества представлена на выставке в «Мастерской Фоменко».
Подробности у Алии Шарифуллиной.
Александр Лабас – ровесник ХХ века – известен широкому зрителю как мастер передачи на холсте движения и скорости, своего бурного, буйного времени. Чуть более узкий круг знает его как художника-фантаста, увлеченного просторами космоса и внеземной жизни. И лишь немногие знакомы с его портретами. Энергия столетия будто сжимается в этой галерее лиц – только лирика, тонкость, деликатность.
"Замечательный портрет Гильды Ангаровой. Видно, как в портрете Александр Аркадьевич ее изображает в движении. Динамика, инициатива видны в ней. То есть он пишет ее образ, отражая ее характер. Потому что, например, рядом мы видим портрет Нины Ангаровой, дочери Гильды. Нина была более мягким, теплым, женственным человеком, и он пишет ее совсем по-другому", – рассказала внучка Александра Лабаса, куратор выставки Алиса Лабас.
"…в первый момент можно было сказать: некрасивый, странный, с выпяченной губой и поднятыми бровями. Но в следующий момент приковывали внимание глубокие, всевидящие глаза...", – это Александр Лабас о Соломоне Михоэлсе. Художник, помимо живописных, рисовал и очень емкие словесные портреты. Лабас когда-то мечтал стать биологом, увлекался физикой. Вдумчивый философ, он стремился разгадать внутреннюю сущность всех вещей, видеть и чувствовать натуру. Это отразилось и в его портретах. Актеры и переводчики, режиссеры и музыканты, киноведы и почтальоны, физики и лирики – свидетели времени сложного, неоднозначного, разнообразного.
"Александр Лабас не создает типажей. Он создает тот свой, очень узкий, очень личный круг, тех, кто его окружал, кто был рядом. Поэтому портретный жанр в его творчестве малоизучен. Важно отметить, что он не писал на заказ, то есть это были его личные отношения", – пояснила куратор выставки Наиля Рустаева.
В экспозиции 80 портретов, и расположились они в фойе Мастерской Петра Фоменко. Свои творческие эксперименты в середине 20-х годов Лабас начинал именно как театральный художник. Оформил около десяти спектаклей. "90 процентов работ здесь я не знал. И они очень камерные. А поскольку театр изучает человека, то мне кажется, что здесь какие-то под микроскопом прекрасные человеческие портреты. И хочется узнать биографию каждого", – поделился художественный руководитель Театра "Мастерская Петра Фоменко" Евгений Каменькович.
Завершает экспозицию картина вне жанра – "Москва. Летний вечер". Время бежит, машины мчатся, и люди все куда-то спешат... Герои его портретов в портрете города и эпохи.
Автор: Алия Шарифуллина
Подробности у Алии Шарифуллиной.
Александр Лабас – ровесник ХХ века – известен широкому зрителю как мастер передачи на холсте движения и скорости, своего бурного, буйного времени. Чуть более узкий круг знает его как художника-фантаста, увлеченного просторами космоса и внеземной жизни. И лишь немногие знакомы с его портретами. Энергия столетия будто сжимается в этой галерее лиц – только лирика, тонкость, деликатность.
"Замечательный портрет Гильды Ангаровой. Видно, как в портрете Александр Аркадьевич ее изображает в движении. Динамика, инициатива видны в ней. То есть он пишет ее образ, отражая ее характер. Потому что, например, рядом мы видим портрет Нины Ангаровой, дочери Гильды. Нина была более мягким, теплым, женственным человеком, и он пишет ее совсем по-другому", – рассказала внучка Александра Лабаса, куратор выставки Алиса Лабас.
"…в первый момент можно было сказать: некрасивый, странный, с выпяченной губой и поднятыми бровями. Но в следующий момент приковывали внимание глубокие, всевидящие глаза...", – это Александр Лабас о Соломоне Михоэлсе. Художник, помимо живописных, рисовал и очень емкие словесные портреты. Лабас когда-то мечтал стать биологом, увлекался физикой. Вдумчивый философ, он стремился разгадать внутреннюю сущность всех вещей, видеть и чувствовать натуру. Это отразилось и в его портретах. Актеры и переводчики, режиссеры и музыканты, киноведы и почтальоны, физики и лирики – свидетели времени сложного, неоднозначного, разнообразного.
"Александр Лабас не создает типажей. Он создает тот свой, очень узкий, очень личный круг, тех, кто его окружал, кто был рядом. Поэтому портретный жанр в его творчестве малоизучен. Важно отметить, что он не писал на заказ, то есть это были его личные отношения", – пояснила куратор выставки Наиля Рустаева.
В экспозиции 80 портретов, и расположились они в фойе Мастерской Петра Фоменко. Свои творческие эксперименты в середине 20-х годов Лабас начинал именно как театральный художник. Оформил около десяти спектаклей. "90 процентов работ здесь я не знал. И они очень камерные. А поскольку театр изучает человека, то мне кажется, что здесь какие-то под микроскопом прекрасные человеческие портреты. И хочется узнать биографию каждого", – поделился художественный руководитель Театра "Мастерская Петра Фоменко" Евгений Каменькович.
Завершает экспозицию картина вне жанра – "Москва. Летний вечер". Время бежит, машины мчатся, и люди все куда-то спешат... Герои его портретов в портрете города и эпохи.
Автор: Алия Шарифуллина
В Москве покажут неизвестные портреты гения русского авангарда Александра Лабаса
17 марта 2023
В театр – на выставку портретов. Еще и по такому поводу с сегодняшнего дня можно отправиться в московскую "Мастерскую Петра Фоменко", где представлены картины художника – ровесника ХХ века – Александра Лабаса. 80 работ, среди которых – портреты Святослава Рихтера, Давида Бурлюка, Ильи Эренбурга и целая галерея ярчайших женских образов.
Неизвестные портреты гения русского авангарда Александра Лабаса не просто выставка картин. Запечатленное время в образах современников художника – героев и творцов большой эпохи. Ученик Петра Кончаловско, он стал не просто ровесником века, а его удивительным летописцем. Занимался оформлением спектаклей у Мейерхольда. Создавал панорамы для советского павильона на Всемирной выставке в Париже.
Эти редкие цветные кадры 1939 года – его панно "Мир завтрашнего дня" на Всемирной выставке в Нью-Йорке. Но мало кто знал певца скоростей и технического прогресса таким – домашним
Внучка художника Алиса Лабас показывает свой портрет, написанный дедом в городке художников на Масловке. "Мы много лет хотели сделать выставку именно портретов. Большинство этих произведений впервые экспонируется", – отметила Алиса Лабас.
Вот портрет Эренбурга и Эйнштейна. Физик и лирик. С первым дружил. Второго боготворил. А это образ легенды музыки пианиста Ван Клиберна. Тоже любимчика. В образах гениев эпохи – те же движение и мощь, что и в его дирижаблях, самолетах, паровозах, которыми на холстах воплощал индустриальный энтузиазм времени.
За театром "Мастерская Петра Фоменко", где открылась выставка художника, раскинулся тот самый город будущего, который воспевал в своих полотнах Александр Лабас: небоскребы из стекла, тяжелые фермы мостов, поезда, машины. Неостановимое время и его темп.
Продразверстка, НЭП, гражданская война, оттепель и обвинения в формализме... Он – в числе первых полетел на рейсе "Добролета". Дважды в тот день падал, выжил и описал состоянии пассажиров в небе. А еще первым в красках рассказал о техническом чуде московского метро – эскалаторе.
Русcкий авангардист с мировым именем страстно отражал настоящее – Всемирный фестиваль молодежи и студентов запечатлел в сценах московских уличных торжеств – и прозревал будущее в своих живописных футорологиях. Его портретная живопись впервые открывает нам неизвестного Александра Лабаса.
Автор: Дмитрий Кайстро
Неизвестные портреты гения русского авангарда Александра Лабаса не просто выставка картин. Запечатленное время в образах современников художника – героев и творцов большой эпохи. Ученик Петра Кончаловско, он стал не просто ровесником века, а его удивительным летописцем. Занимался оформлением спектаклей у Мейерхольда. Создавал панорамы для советского павильона на Всемирной выставке в Париже.
Эти редкие цветные кадры 1939 года – его панно "Мир завтрашнего дня" на Всемирной выставке в Нью-Йорке. Но мало кто знал певца скоростей и технического прогресса таким – домашним
Внучка художника Алиса Лабас показывает свой портрет, написанный дедом в городке художников на Масловке. "Мы много лет хотели сделать выставку именно портретов. Большинство этих произведений впервые экспонируется", – отметила Алиса Лабас.
Вот портрет Эренбурга и Эйнштейна. Физик и лирик. С первым дружил. Второго боготворил. А это образ легенды музыки пианиста Ван Клиберна. Тоже любимчика. В образах гениев эпохи – те же движение и мощь, что и в его дирижаблях, самолетах, паровозах, которыми на холстах воплощал индустриальный энтузиазм времени.
За театром "Мастерская Петра Фоменко", где открылась выставка художника, раскинулся тот самый город будущего, который воспевал в своих полотнах Александр Лабас: небоскребы из стекла, тяжелые фермы мостов, поезда, машины. Неостановимое время и его темп.
Продразверстка, НЭП, гражданская война, оттепель и обвинения в формализме... Он – в числе первых полетел на рейсе "Добролета". Дважды в тот день падал, выжил и описал состоянии пассажиров в небе. А еще первым в красках рассказал о техническом чуде московского метро – эскалаторе.
Русcкий авангардист с мировым именем страстно отражал настоящее – Всемирный фестиваль молодежи и студентов запечатлел в сценах московских уличных торжеств – и прозревал будущее в своих живописных футорологиях. Его портретная живопись впервые открывает нам неизвестного Александра Лабаса.
Автор: Дмитрий Кайстро